Может быть и правда, что представители древней высокоразвитой працивилизации, закончив пирамидальное строительство, прежде чем раствориться во мраке времен, наградили особо отличившихся, устроив им своеобразный День Строителя. Раздали награды: Джосеру – набор дисков для «болгарки» тех времен, его родственнику - руль-штурвал от карьерного комбайна, ну а Хемиуну, как особо отличившемуся, сделали статуй в полный рост для установки на родине труженика, который ему так понравился, что он завещал ус-тановить его после своей смерти в мастабе G 4000. Саму «болгарку» не оставили, так как никто из древних египтян не смог сдать экзамен по технике безопасности по работе с электрифицированным инструментом. Но зато вволю, напоследок, под надзором инструкторов, дали пожужжать ею всем желающим. Вот и появились в разных местах плато Гиза трудно объяснимые следы пропилов по камню, у которых мы, грешные, продолжаем громоздить гипотезы и штурмовать свежеиспеченные идеи тем, кому чего бог послал.
Занятно видеть попытки отыскать приложение длани палеоскульптуров к какому-нибудь каменному артефакту, чтобы бросить на весы сомнений очередную каменюку в пользу высокоразвитых древних или иных зеленых. Что делать: потомков Фомы неверующего расплодилось немерянно и безсчетно. Пальпация перстами как основной инструмент истребления сомнений не вызывает возражений. Но имеется томление духа в той области, куда конечностями не дотянуться. Это идеология древних или их верования в нечто такое, что, как выражается
anskl, является нечеловеческой логикой или не укладывается в земные причинно-следственные, чаще всего, обыденно-бытовые связи и намерения.
Таких ярко выраженных идеологических устремлений у древних, по моему куцему, но оч-ч-ч-ень долгому размышлению,
всего три: это чисто идеологическая концепция, идеологическо-социальная и идеологическо-материальная. Остановимся пока на чисто идеологи-ческой концепции: вере в жизнь вечную. Вера в жизнь после земной кончины зародилась как-то сразу и распространилась, практически, повсеместно. Вроде бы, как утверждают, ею грешили даже первобытные: глиняные черепки в их захоронениях - не редкость. Говорят, снабжали пищей усопшего, что бы не голодал. Хотя, кто его знает, может быть просто беспокоились, что сородич, перед тем как уйти в мир иной, не позавтракал, гоняясь по первобытным равнинам за своим завтраком и от лап этого же завтрака, т.е. мамонта и сгинул на тощий желудок. Явно, с точки зрения первобытных, он отправлялся не в рай, ибо какой же это рай, если туда необходимо прибыть со своими харчами.
У древних египтян на рай тоже нет намека, особенно в Древнем царстве. Камнесечец, мотыжник и портомой и на полях Иалу профессии своей не меняли. Если сродственники бросали в их могилу пару глиняных статуэток, то покойники могли надеяться там немного посачковать, поделив свою ежедневную норму загробной выработки между двумя глиняными зомби. Даже богатые древние египтяне отправлялись в мир иной не тусоваться и колбаситься, а отбывать трудовую повинность, чаще всего, в сельском хозяйстве, совсем как инакомыслящие китайцы в период «культурной революции». Фараон, попадая в тот мир, тоже работал, находясь в свите Ра, ежедневно мотаясь по небу как заведенный, рискуя получить от близости божества нехилый ожог на все туловище сразу.
По мере развития цивилизации порядки в загробном мире мягчали, он саморазделился на ад и рай, народ расхолаживался и когда совсем стал готов к разврату, появились в раю такие персонажи как гурии и райские девы. Рай с точки зрения нашего мужика – это, во-первых, гурии (брюнетки), во-вторых, райские девы (блондинки), в-третьих – молочные реки, в-четвертых – кисельные берега, в-пятых – «и чтоб никакой работы!». В общем, что-то вроде элитного «заведения» с женской обслугой.
Места в раю для женщин практически не предусмотрены, за исключением лишь праведниц и мучениц.
Да и зачем они там, где есть гурии и девы? В Тулу со своим самоваром? Создается впечатление, что апологеты разных конфессий просто не рискнули взяться описывать ожидание женщин от рая, прозорливо полагая, что их труды не будут отнесены к богословской литературе или они вообще будут публично сожжены на кострах вместе с авторами. Хотя имеется неистребимая мужская уверенность в том, что в аду вакансий для женщин оставлено все-таки больше, чем для мужчин.
С адом вообще все проще простого. Интеллектуально неразвитые, подсевшие на серу черти-токсикоманы просто скопировали средневековое аутодафе с явным кулинарским уклоном, затащив в ад котлы, сковородки и прочие предметы поварского искусства из эпохи Ренессанса.
Таким образом, виртуальное загробное существование упростилось до привычных земных понятий: или вы vip-клиент райского заведения или вы в качестве блюда на адской кухне. Череда посмертных трансформ по-восточному («хорошую религию придума-ли индусы!») есть та же вечная жизнь, но в более экзотическом исполнении.
Резюмируя, можно сделать следующие выводы:
1.Идея вечной жизни человека неистребима как сама… смерть.
Трансформируясь от простого к сложному, от аскезы к чувственному, от неизменной структуры к вольностям озабоченного воображения, идея жизни после смерти гордо бродит по планете, ночуя в каждой из религий, внося плату за постой немотивированными надеждами и призрачными обещаниями. Праведники и неправедницы, мученики и мучители, рабы и рабовладельцы – все надеются на жизнь после смерти. Но кто обещал им это? Автора, пожалуйста, на сцену!
[/i][/u][/url][/list][/list][/code][/quote]
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
